Святые люди на войне. ФОТО

05 марта 2015

Корреспондент «Аргумента» побывал в медицинской роте им. Пирогова Нацгвардии Украины.

Святые люди на войне — медики. Пока все, их окружающие, отнимают друг у друга жизни, они эти самые жизни спасают. Иногда — буквально возвращают, вытаскивая людей с того света. Корреспондент «Аргумента» побывал в медицинской роте им. Пирогова Национальной гвардии Украины и в госпитале, где «военмеды» спасают людей — Артемовском госпитале Нацгвардии.

hzidrzidzxiqedkmp

Заместитель командира роты Олег Войцеховский рассказал, что рота состоит в основном из медиков-добровольцев, которые познакомились и сдружились еще на Майдане. Они, волонтеры, спасали людей там, а когда началась война — стали медицинской ротой Национальной гвардии. Профессиональные врачи — есть врачи высшей категории, есть кандидаты медицинских наук — почти все пришли на фронт с Майдана.

Разговор заходит о Дебальцево — почти все, кто был там ранен, попали в госпиталь в Артемовске. Олег Войцеховский говорит, что он считает отвод войск оттуда одной из самых эффективных операций за всю историю АТО. «Те потери, которые могли быть, и те, которые были, я считаю несоизмеримыми» — говорит он.

И продолжает: «В Артемовской ЦРБ тогда были все — и вооруженные силы, и нацгвардия, и волонтеры, и местные жители, и врачи — мы приняли за день около 180 человек, в том числе около 50 тяжелых. За первые четыре часа было более 100 человек. И не было ни одного „двухсотого“, всех удалось спасти и всех удалось эвакуировать. Эвакуировали в Харьков, в Днепропетровск. В том числе было до 12 рейсов вертолетами. Все было четко налажено.»

Олег говорит, что медрота ориентируется в общей ситуации в зоне АТО лучше всех — медики ездят на все блок-посты, к ним поступают пациенты отовсюду. Отсюда и стало известно, что операция готовилась в режиме чрезвычайной секретности. Личному составу доводилось только то, что было необходимо знать, и тогда, когда это было необходимо.

«Был авангард, были группы поддержки, были разведгруппы, которые корректировали огонь на поражение блок-постов вражеских и диверсионных групп, был арьергард. Но выходить им приходилось в том порядке, в котором они должны были отступать. И поэтому потери, которые были — не более 100 человек. Может быть, это и цинично, но на две с половиной тысячи выведенных человек это гораздо меньше, чем в других операциях.

И что характерно, все было настолько быстро и тайно сделано, что сепары сориентировались только, когда основные силы были возле Луганского. А это почти 20 километров от Дебальцево. Отходили многими путями, чтобы рассеять силы, чтобы не было концентрации, чтобы не было по чем лупить „Градам“.

У нас есть медики, у которых родственники попали в Дебальцево. Сын там, мама тут. Алла Нещадим и Альберт Сардарян. „Мама, перестань разводить панику! У нас все нормально.“ Они тоже были под обстрелами. Но та часть Национальной гвардии, в которой он служит, вышла без потерь.»

Олег как раз собирался уезжать на передовую. Куда именно — сказал, что «следующий блок-пост будет уже сепарским».

Его рассказ продолжил зампотех роты Сергей Ильчук.

С техникой далеко не все ладно. Со слов С. Ильчука, многим помогают волонтеры, местные люди, местные же автосервисы. Оказывается, есть даже группа пасторов протестантской церкви, которые помогают. Есть инициативная группа с местного завода, которая помогает и сваркой, и ремонтом ходовой. А «для полного счастья» Сергею, по его словам, «нужно раздать весь автопарк роты всем, у кого взяли автомобили, и чтоб вся эта война закончилась».

Экипаж санитарной машины состоит из водителя, врача и медсестры, которые выезжают на передовую за раненными — рассказывает Сергей. И среди всех экипажей самый активный — это хирург Василий Яковенко и медсестра Наталья Назар.

Когда был вывод людей из Дебальцево, они были «на передовой»: помогали бойцам, оказывали первую помощь раненым, которых снимали с грузовиков. Были случаи, когда человека снимали, а у него нога висит, переломанная в трех местах или вообще — на сухожилиях. Все это немедленно стабилизируется, вводятся обезболивающие...

«Люди надеются, верят, что мы им поможем — и мы помогаем» — говорит Василий Яковенко. О себе врач говорит неохотно. Родом из Вышгорода. Пенсионер. Внуков пока нет, но есть четверо детей. Последний появился во время Майдана — там его «нашли» и взяли в семью. «Я — работающий пенсионер» — улыбается Василий в усы.

...А затем мы увидели Наталью Назар и были просто очарованы. Впрочем, не мы первые — ее смело можно называть душой роты. Все в один голос говорят, что никто столько раз не выезжал на передовую, сколько Наталья. «Откуда в этой миниатюрной женщине столько самоотверженности?» — все удивляются. Наталья оказывала медицинскую помощь людям на Майдане. Затем стала волонтером, ездила в зону АТО. Ее друзья назвали нам три ее фронтовых прозвища — Манюня, Гюльчатай и Боевая кнопка. Они — своеобразный портрет человека.

«Самое страшное для меня — говорит Наталья — видеть глаза раненого, который хочет жить. Я запомнила слова того парня, который молил: „Помоги, спаси, у меня четверо детей.“ Мы с Василием Васильевичем очень переживаем, когда везем раненого. Было, мы везли четверых раненых и всем нужно было оказывать помощь. Раненому нужна особая помощь — чтобы он не подумал, что его бросили, когда у него что-то болит.» На вопрос о том, много ли ей приходится переживать и плакать, отвечает, что не плачет никогда.

У нее дома во Львове двое детей и муж. А сама она — врач, имеет высшее образование, преподает в медицинском колледже основы медсестринства. А на войну пошла еще и для того, чтобы потом учить студентов фронтовой медицине. Поэтому, кстати, здесь она — медсестра, хотя имеет куда более высокую квалификацию.

«Эта армия должна называться народной, потому что, если бы не народ — армию некому бы было содержать. Лекарства, одежда, продукты — очень многое приносит народ, украинцы, которые от души желают независимости, и чтобы война поскорее закончилась.» — считает она.