«Фак» как символ правосудия

В  Приморском суде  Одессы слушается уголовное дело.  Я хожу на него год. К странностям родного судопроизводства 

По мнению следствия, у него был друг-товарищ,  журналист Александр Орлов, который и попросил заказать это преступление. Стоянов  решил исполнить просьбу друга и дал приказание двум киллерам. Спустя 4 года после исполнения заказа и смерти авторитета журналиста сажают в СИЗО, держат там еще 4 года (по УПК - только два месяца!). Пока следствие тянется ни шатко, ни валко.

Оба киллера свою вину признают, раскаиваются в содеянном,  и просят суд о снисхождении. Журналист на своей позиции стоит крепко. Не заказывал, не убивал, непричастен.  Такова преамбула.

По закону три силы в судебном процессе располагаются так: на одной стороне обвиняемые и их защитники.  На другой стороне государственный обвинитель – прокурор, который выдвигает и поддерживает обвинение, но, в то же время (!) следит за законностью происходящего.  И третья сторона – беспристрастный суд, который следит за борьбой между защитой и нападением, и, в конечном счете, выносит вердикт.

То есть, суд стоит над  двумя сторонами, он беспристрастен и справедлив.

В теории и по закону.

Никогда мне еще не было так сложно писать правозащитную статью, потому что я лишена всех привычных возможностей журналистского расследования. Не могу поговорить с обвиняемым. И даже с его адвокатом, потому что за 4 года нахождения обвиняемого в СИЗО  все предыдущие адвокаты, получив большие гонорары, бросали это дело. Нынешний адвокат – бесплатный. И требовать от него чего-либо язык не поворачивается.

Остается сидеть на процессе и внимательно слушать процесс. Не только участников процесса, а именно сам процесс. Рассуждать.  Анализировать.

Судейская коллегия – Д.В. Осиик, И.Г. Терзи, О.Н. Крикливый. Адвокаты подсудимых Арутинова и Верецкого – Карпов и Гулькевич. Адвокат Орлова И. В. Ганчев. Как я уже писала,  адвокаты Люлько и знаменитая Татьяна Монтян,  так любящая светиться на всех телевизионных шоу и позиционировать себя как великий правозащитник, получив  у жены Орлова весомые гонорары в  у.е.  исчезли, и на призывы суда (повестки на заседания) – не реагируют. Телефонную трубку не берут. Из СИЗО Орлов может только ходатайствовать перед судом призвать к  адвокатской совести, но судебные повестки на совесть мало влияют. 

Правда, Татьяна Монтян попыталась оправдать  свое бездействие, объяснив, что боится ему навредить своей защитой. Поскольку в ГПУ пришел к власти свободовец, прокурор Махницкий, то он, по ее словам,  будет мстить подзащитным сепараторши  Монтян. А Ярема тоже  вредил подзащитным Монтян?  А Шокин? Ладно, боишься подзащитному повредить, тогда деньги верни! А то сидит Орлов в СИЗО 4-й год, без денег, без защиты, гарантированной Конституцией Украины!

Есть еще один персонаж  М. П. Шпак: представитель потерпевшей Руденко, вдовы убитого инспектора. Адвокат представляет в основном материальные интересы клиента, который требует денежную компенсацию за покойного мужа. Вероятно, это для убитой горем вдовы очень существенно, поскольку Шпак зачитала на суде следующее заявление Руденко.

В заявлении написано, что вдова отказывается ходить в суд, но так как подсудимые Арутинов и Верецкий стали ей выплачивать денежную компенсацию за убитого мужа, то она просит суд дать им самое мягкое наказание. А поскольку Орлов отрицает свою вину и ничего ей не платит, то она просит суд дать ему наказание по максимуму ст. 115, ч. 2 УК.

Логично. Платишь за тобой же убиенного, молодец, раньше выйдешь. Не платишь -  сиди подольше. Возможно, это плод сочинения адвокатши Шпак. Ведь она возмущенно пояснила суду, что Руденко не может ходить в суд, ее это травмирует!  Спустя 8 лет после убийства мужа и 7 лет совместной жизни с новым мужем ее суд травмирует. Настолько, что даже выплаты компенсации от Арутинова и Верецкого не совсем заглаживают травму. И самое любопытное. Шпак пожаловалась суду, что вопросы, которые задают Руденко по работе покойного Мрочко, не имеют отношения к делу, и очень смущают безутешную вдову. А любопытно то, что по версии следствия Мрочко был убит из-за своей деятельности на рабочем месте.  И его работа явилась основным мотивом убийства. Так как же это вопросы по его работе не имеют отношения к делу?

Согласно УПК потерпевшие должны быть опрошены обязательно. И не только на предварительном следствии, но и в зале суда, так как у суда могут возникнуть новые, по сравнению с предварительным следствием, вопросы.

Председательствующий  в коллегии судей – судья Д. В. Осиик, согласившись с трактовкой, что работа Мрочко убийства не касается,  все-таки поставил вопрос об освобождении Руденко от присутствия в суде на обсуждение участников процесса. Прокурор высказался за освобождение от посещения суда (хотя это грубое нарушение УПК), адвокаты Арутинова и Верецкого с ним согласились. Адвокат Орлова возразил тем, что будет нарушено право Орлова на защиту. И это было логично.  Руденко обязали приходить  в суд. Это тебе не гражданское дело, там не хочешь ходить, сиди дома - это уголовное. И если Руденко не желает давать показания, то ее должны привести под конвоем. Однако, на следующее заседание она опять не явилась, и вопрос этот даже не обсуждался.

Помню, перед одним заседанием в разговоре с коллегой я высказала сомнения в виновности Орлова. Эти слова слышала Шпак.

После заседания она подошла ко мне и пригрозила, что если я дальше буду ходить на процесс, мне проломят голову: есть люди, которые найдут и проломят.

Выходит, потерпевшая сторона заинтересована, чтобы Орлов сел в тюрьму, независимо от того, виноват или нет?

А если добавить, что какие-то люди год назад приходили к дому правозащитницы Ирины Голобородько, и угрожали ей проломить голову, если она будет защищать Орлова, звонили и запугивали свидетеля С.Г. (просил его не называть), то картина вырисовывается однозначная.

Это не означает, что Орлов виновен или невиновен, но означает, что в  его изоляции кто-то крайне заинтересован. Куда больше, чем в изоляции от общества двух киллеров.  И адвокатша Шпак выполняет их поручение. То есть, она приставлена к Руденко как надзиратель, с определенным кругом обязанностей.  Ходить вместо нее в суд, отгонять «ненужных товарищей, мешающих делу», следить, чтобы Руденко в суде лишнего не ляпнула.  Вот такие у нее «адвокатские» обязанности.

А теперь проанализируем работу судейской коллегии, двух  других адвокатов и нескольких прокуроров. Нескольких, потому что они меняются. То один занят конференцией на кафедре, то другой  заявляет, что уже пора домой, он устал работать. Вообще, поведение прокурора К. Е. Рязого – это яркий пример чисто мужского логического мышления. Орлов сидит в СИЗО 4-ый год вместо положенных по УПК 2 месяцев. На каждом заседании подает ходатайства ускорить процесс, так как в СИЗО невыносимые условия, и он уже заработал там два хронических заболевания. Он крайне заинтересован покончить с судебным процессом с любым исходом, потому что он либо выходит на волю, либо отправляется на зону, где условия содержания во много раз легче.  И потому постоянно ходатайствует об ускорении процесса.  А прокурор К. Е. Рязой постоянно отказывает в удовлетворении этих ходатайств Орлова с абсолютно неожиданной формулировкой – подсудимый старается затянуть процесс! Усвоил со студенческой скамьи одну формулировку - подсудимый затягивает процесс, и  выдает ее, как мантру,  на все случаи жизни.

Второй прокурор – еще более любопытная личность. Когда я попыталась обратить внимание суда на явную заинтересованность Шпак  физически выбить меня из отслеживания процесса, судья Терзи объяснил, что это к делу не относится. И посоветовал обращаться в прокуратуру. После заседания я и обратилась к прокурору Д. Рекеде, который присутствовал на процессе. Прокурор, молоденький такой, только что с киваловской скамейки, который мне во внучки годится, открыл на меня рот в лучших традициях «сама виновата, не фиг тут шастать», объяснил мне, как я выгляжу, и, придя от своего остроумия  в восторг, на радостях показал подсудимому Орлову «фак» прямо в зале суда.

Блеск! Этот «фак» - символ украинского правосудия! Браво Рекеда, лучше вас никто бы не смог иллюстрировать происходящее в Приморском суде города Одессы.

Ну,  а теперь об адвокатах  тех подсудимых, которые сознались в убийстве, раскаиваются и обещают, что когда выйдут, больше так вести себя не будут. Нет, ошиблась. Арутинов  сказал холодным  тоном, что когда выйдет на свободу, Орлова с удовольствием убьет. Коллегия судей заулыбалась. Я за их реакцией следила.  Вот тебе и чистосердечное раскаяние.

Картинки с процесса. Орлов просит суд принять ходатайство об отводе двух прокуроров - Меньшова, так как тот не дает ему слова сказать, и Рекеду, который показал ему палец – явное свидетельство ангажированности прокуурора. 

От волнения Орлов путается.  И, зачитывая ходатайство путает эти две фамилии. Чисто техническая оговорка. Это понятно всем. Но адвокат Карпов тут же вскакивает на ноги.

- Я прошу суд не принимать это ходатайство и прошу сделать Орлову замечание. Он врет, вводит в суд заблуждение, поскольку  не Меньшов фак ему показывал, а Рекеда. И не Рекеда ему рот затыкал, а Меньшов. Так что Орлов врет.

И суд, конечно, не принимает столь  неправильное ходатайство.

Есть такая поговорка: суд разберется. Кто виноват, а кто нет. Анализируя происходящее в зале Приморского суда, прихожу к выводу, что никто ни в чем не собирается разбираться. Никому это не нужно. Нужно, чтобы Орлов сидел. Даже Руденко попросили, вернее, продиктовали  просьбу  в суд, засадить Орлова надолго и с концами.

Невооруженным глазом видно связку – трое судей, ангажированные прокуроры, адвокаты, получившие  большие деньги и бросившие своего подзащитного на произвол судьбы, адвокаты, получившие ценные указания от некоей личности, которой надо, чтобы Орлов сидел, подсудимые, которым обещали скостить срок, если они потопят Орлова, и криминальная девушка Шпак.  Сплоченное ОПГ  «Приморское».

Виноват ли Орлов? У меня есть на этот счет свое мнение, но текст в общем-то о другом. Я уверена абсолютно: есть некая личность, «заказавшая» Орлова.  И этот «заказ» сейчас исполняется. На наших qeuitiqtuieekmp глазах.

http://tema.in.ua/